Вот я все таки дура, глубоко и бесповоротно. Это не кокетство в стиле «ой,ну скажите, что я не глупая», нет, это просто мерзкий факт. Основывается он на том, что я вечно смотрю и читаю то, что принесет мне душевную боль. Во мне периодически просыпается идиот, который забывает обо всем непосильным трудом накопленным опыте и включает документалочки типа «Убить человека» Тофика Шахвердиева. Сижу теперь (мягко говоря) в *хуе и думаю «Вот че мне спокойно не ностальгировалось и клипы красной девицы Аврил Лавинушки не смотрелось?»
Не знаю, мне просто страшно, что такие люди среди нас. Рассказывать об убийствах с улыбкой и говорить «ай, ну это случайность», «я не убийца, просто так вышло», признавать, что убивала из прихоти, по пьянке, потому что пятка зачесалась. Я вообще боюсь вот таких «простых» людей. Я стараюсь не смотреть им в глаза и переходить на другую сторону дороги, отворачиваться. Потому что для них вцепиться непонравившейся девушке в волосы и начать бить ее головой об асфальт по причине того, что «эта сука на меня криво посмотрела/а х*р ли она смотрит/рожа у нее наглая» — это нормально, культурная норма, если хотите, поведенческий паттерн, полученный апостериорным путем: «а че, у меня мамка так делала». А вот для меня нет, для меня это «ля п*здец», простите мне мой французский. Вспоминаю пословицу «не вводи вора в искушение» и предпочитаю не нарываться, короче.
Честно, блевать от таких тянет. Пусть не они виноваты, пусть среда отвратительная и от зла добра не ищут, пусть родители спившиеся алкаши и ничего им дать не могут — не могу я оправдать даже на секунду девочку с историей «Я убила свою бабушку. Она все время подходила ко мне и друзьям и рассказывала о войне и своей молодости. Меня это злило, я говорила ей: бабушка, уйди. Она не уходила. Тогда я ударила ее. Она упала, у нее опух глаз, и я задушила ее шёлковым шарфом.» Или с вот такой «Мы поехали с подельниками отдыхать, веселиться. Отдыхали, веселились, и вдруг я увидела, что подельник новую в нашей компании девушку душит. И поняла, что тоже могу убить. И стала душить другую. Но я не виновата, это случайно вышло». Или ту мразь, которая пытается оправдаться общей жестокостью и говорит, что убитая ею женщина ей даже на снится, что она (мразь) себя прекрасно чувствует и вины не ощущает. «А что такое, это общество виновато, раньше ведь по другому было».
Конечно, я понимаю, это спокойствие и улыбочки на глупых лицах — реакция защиты, никому не хочется говорить: “Я мразь”. Даже самая мразотная мразь прикрывается какими-то сложными обстоятельствами и прочей фигней. Разумеется лучше сказать: “Мир плохой, поэтому я такой”. Но если кто-то другой так поступит, повторит твой поступок — вот он негодяй, истинный злодей, распять его побыстрее да помучительнее. Меня это не удивляет, в конце концов, это избитая фундаментальная ошибка атрибуции: «моя ошибка — это случайность, так как я хороший, твоя — закономерность, ведь ты г*вно». Да и тюрьма — это в первую очередь диктатура определенного мнения. Идти против всех трудно, показать себя другим человеком опасно.
Четыре светлых момента в фильме: 2 работника колонии (ну очень русские и трогательные), девочка, которая плакала и та, которая в общей беседе имела смелость сказать, что «жестокость не правит миром, это вы хотите думать, что она им правит».
Ладно, закруглюсь, а то противно до физической тошноты. Что делать? Начинать нужно с главного — менять образовательную систему, давно об этом думаю. И конечно, проводить с подобными элементами активнейшую работу, чтобы они осознали свое преступление (а они реально искренне просто не понимают, что совершили), чтобы из колонии у нас выходили люди, а не животные, из-за которых страшно ходить по улицам.