Отзыв на роман Н. Г. Чернышевского «Что делать?»

Первая мысль, которая пронеслась у меня в голове, когда я закрыла книгу: «И это дают читать школьникам?!» Скажу сразу, в школе я действительно роман читала, однако пропускала просто огромные куски текста (как в описание войны в «Войне и мир» Толстого 🙂 ) и поэтому сюжет я в целом помнила, а вот подоплеку и философию — нет.

Я вообще не понимаю, по какому принципу отбирают книги для изучения в школе. Для того, чтобы хотя бы дочитать роман «Что делать?» нужно иметь сформировавшуюся философию, набор готовых, прочувствованных убеждений и недюжий интерес к данной теме, потому что стиль изложения у Чернышевского..эээ, ну скажем так, дурацкий. Странное использование слов: они располагаются часто в предложении ни к селу, ни к городу, их слишком много и они не несут особой смысловой направленности, кроме того, иногда требуется перечитать предложение пару раз, чтобы вообще понять его смысл. И вот теперь скажите мне: может ли подросток 13 лет осилить подобную книгу? Однозначно, в своем большинстве нет.

На каждую мысль выделено куча предложений, настолько описательных, что в итоге ты просто сидишь и трясешь головой в недоумении: вот стою на асфальте в лыжи обутый… На объяснение каждой идеи (не самой сложной) выделено по нескольку страниц (этим мне напоминает «Разбуди в себе исполина» Роббинса). Повествование не то чтобы занудно, оно просто настолько цветисто, что ты задыхаешься в этом «саду». Все диалоги кажутся просто невозможными, ЛЮДИ ТАК ПРОСТО НЕ МОГУТ ГОВОРИТЬ (а вот этим напоминает «Атлант расправил плечи» Айн Рэнд). Это вообще законно?

Если бы я была на месте Кирсанова или Веры Павловны, а Лопухов в свойственной ему манере объяснял мне что-нибудь, пусть даже и незначительное, я бы стукнула его томиком Чехова по голове ( именно Чехов говорил, что краткость — сестра таланта). Или выгнала бы из комнаты. Нет, сначала бы выгнала, но вслед непременно швырнула Чехова.

Но я подумываю о том, что может, Чернышевский специально так запутанно писал свой роман, ведь делал он это в Петропавловской крепости, куда отправился из-за своего воззвания к барским крестьянам. Может, это такой ход, чтоб сотрудники третьего отделения запутались в речах героев и померли от ожидания развязки? Вряд ли, конечно, ведь ярко социалистическая направленность произведения бьет прямо в глаза, но мысль мне нравится.

Я, как горячая поклонница Айн Рэнд, эти идеи считаю красивой сказкой и не боле, но в них все таки отчетливо сквозит милая моему уму идея «принцип разумного эгоизма». Я и книгу то решила перечитать только из-за того, что Чернышевский относится к последователям данной идеи.

Разумный эгоизм антропоцентричен, т.е. ставит человека во главу угла, чем выгодно отличается от теоцентризма (философии Средневековья). Это философия Возрождения, которая переходит в философию Нового времени и идет дальше, не останавливаясь, сметая на своем пути предрассудки и атавистические убеждения о том, что эгоизм — это плохо. (Такс, готовьте Чехова, меня походу укусил Чернышевский 🙂 )

Сторонники разумного эгоизма не отрицают, что эгоист думает только о себе. Но в то же время, это не значит, что эгоист — это дурной, злой, жестокий человек. Все люди поступают исходя из двух мотивов: они хотят получить удовольствие и избежать страдания. Это ли не разумный эгоизм? Например, Одри Хепберн была послом доброй воли ООН по той причине, что ей было важно «отдать долг» той организации, которая спасла ее от голода в 1944 году в оккупированной нацистами Голландии. Это ли не поиск удовольствия именно для себя? Нет, безусловно, ей нравилась помогать людям, но лейт-мотив этой деятельности был все же достижение мира в ее душе. Если бы она этого не сделала, она бы испытывала до конца жизни глубокие страдания и душевные муки.

Теория разумного эгоизма не говорит, что не нужно помогать другим людям. Просто вы должны делать это исходя из собственных желаний, а не по принуждению общества, государства, навязанной идеологией. Сразу вспоминается профессор Преображенский со своим коронным «не хочу».

— Я понимаю вашу иронию, профессор, мы сейчас уйдем. Только я, как заведующий культотделом дома…
— Заведующая.
— Заведующая. Предлагаю вам купить несколько журналов в пользу детей Германии. По полтиннику штука.
— Нет, не возьму.
— Вы не сочувствуете детям Германии?
— Сочувствую.
— А, полтинника жалко?
— Нет.
— А почему?
— Не хочу.

Человек варится в огромном котле из этих постоянных «надо», «должен», «это твой моральный долг», которые ему услужливо подкидывают «гуманисты» (в самом плохом значении данного слова). Попробуйте-ка признать, что вы не жертвуете на борьбу с голодом в Африке — вас живьем сожрут те люди, которые хоть сами и не жертвуют, но «громогласно этого хотят». Лицемерие и напускная (а часто и настоящая) глупость — вот основа противников разумного эгоизма. Они настолько цепляются за слово «эгоизм», что не хотят даже попробовать понять данный принцип.

Собственно герои в романе «Что делать?» действуют исходя именно из данных убеждений. Поэтому Лопухов отступает перед любовью Веры Павловны и Кирсанова: очень благородно, однако есть одно «но» для меня в этой сцене. Ненатуральность. Вопиющая ненатуральность бьет меня картиной Дали по макушке и горделиво уходит прочь. Я уж молчу об описании Рахманинова — это вообще не человек, а пришелец, которого трудно представить в нашем мире. Ни женщин, ни вина, ни веселья — один голый высший долг перед самим собой и любовь к стейкам.

Единственное, что еще хочется добавить: это супер-мега-неистово непонятный конец с этой дамой в черном и дамой в розовом. Я всю голову себе сломала, чтобы понять кто это и на кой черт ее вообще вставили в повествование. Пришлось лезть в великий интернет. Вот, что он мне ответил:

В конце романа возникает еще один женский образ — «дама в трауре». Литературоведы до сих пор спорят, кого разумеет автор — возлюбленную Рахметова или Ольгу Сократовну Чернышевскую. Но как бы там ни было, а главное заключается в том, что праздничный финал романа, рисующий победу революции, когда «дама в трауре» превратилась в «даму в розовом», тоже пронизан победной мелодией любви.

Ведь роман, написанный в крепости и напечатанный в 1863 году, действие свое завершает в 1865 (!!!) году, в финале его появляются не только дама в черном – жена писателя Ольга Сократовна Чернышевская, но и тихий мужчина лет тридцати – сам автор «Что делать?», освобожденный из тюрьмы революцией! Это ли не политическая утопия, это ли не самая смелая научная фантастика? Мечта Чернышевского будет посмелее идеи вечного двигателя.

В образе Рахметова воплощен дух самой эпохи, заветная мечта писателя. В нём нельзя не отметить романтические черты. Автор поднял героя над толпой, воплотил в нём надежду на пробуждение революционного сознания в народе, его раскрепощение и счастье. Неслучайно Рахметов появляется вновь в конце романа в сопровождении загадочной «женщины в розовом», символизирующей революцию.

Уж извините за это грубое слово, атас. Ну как это поняли люди из третьего отделения?! Они что, ясновидящие? По ходу «синие занавески символизируют печаль» о Чернышевском: почему розовое платье — это революция хоть убейте, не пойму.

Итак, моя оценка произведению 6 из 10. Сюжет все таки действительно захватывающий, читать интересно, хоть и тяжело. Эта книга не для отдыха и не для забавы. Эта книга для жесткой мыслительной деятельности.